Российский медпром — одна из тех многострадальных отраслей, которая, лишившись государственного финансирования и гарантированного рынка сбыта в 1990-х годах, была фактически разорена зарубежными производителями. Если в 1992 году отечественные предприятия поставляли 85% всей закупаемой в стране медицинской техники, то к 2004-му на их долю приходилось уже немногим более трети закупок. А доля импорта, соответственно, увеличилась за этот период почти до 70%. Примерно такое соотношение сохраняется и сегодня (см. график 1).

Но, как и многие другие разоренные в 1990-х отрасли, медпром по ряду параметров вопреки всему показывает очень неплохие результаты, позволяющие утверждать, что еще не все потеряно. В 2006 году рынок медицинских изделий в стране составил около 66 млрд рублей, более чем на 30% превысив показатели 2005 года (см. график 2). В минувшем же году, по приблизительным оценкам, объем российского рынка мединструментов, аппаратов и приборов приблизился к отметке 90 млрд рублей и, соответственно, прибавил еще около 30%. При этом, отмечается в одном из отчетов Минпромэнерго, “в последнее время отрасль демонстрирует достаточно устойчивые темпы роста”. В 2006 году, в частности, российские производители выпустили продукции на 24 млрд рублей — примерно на 20% больше, чем годом ранее (см. график 3). Российские предприятия в значительной степени обеспечивают потребности лечебных учреждений страны в средствах диагностики, медицинских инструментах, наркозно-дыхательной и рентгеновской аппаратуре. При этом и чиновники Минпромэнерго, и представители самой отрасли отмечают, что в настоящее время Россия располагает современной элементной базой и высокими технологиями для создания эффективной медицинской техники, не уступающей западным образцам.

И, конечно, говоря о нынешнем состоянии российского медпрома, нельзя не упомянуть приоритетный национальный проект (ПНП) “Здоровье”, который начал реализовываться в 2006 году: во многом благодаря ему отрасль улучшила показатели. За первый год работы проекта в российские лечебно-профилактические учреждения было поставлено диагностического оборудования на 14,3 млрд рублей, медицинского автотранспорта (машины “скорой помощи” и реанимобили) — на 3,7 млрд рублей.

По данным Минпромэнерго РФ, в настоящее время лицензии на производство медицинской техники в России имеют более 3 тыс. предприятий, которые в сумме выпускают около 17 тыс. видов медицинских изделий. Из них 1,1 тыс. предприятий — специализированные компании, изготавливающие только медицинскую технику. Около 700 — это предприятия оборонно-промышленного комплекса, космической, атомной и текстильной промышленности, для которых медицинские изделия являются диверсификационной продукцией. Также в указанные 3 тыс. входят предприятия, выпускающие медицинские изделия по индивидуальным заказам граждан (очки, протезы и т. д.), и компании, обслуживающие медицинскую технику.

ЖИВЫЕ И МЕРТВЫЕ

Но вот парадокс: при всех подтвержденных официальной статистикой успехах и, казалось бы, очевидных поводах для сдержанного оптимизма многие эксперты и производители медтехники считают нынешнее состояние отрасли не то что хорошим или хотя бы удовлетворительным, а критическим. Более того, предсказывается, что в ближайшем будущем произойдет окончательная деградация отечественного медпрома. Например, по мнению профессора кафедры биомедицинской техники МГТУ имени Баумана Роберта Бурлакова, “если в ближайшее время в процессе формирования нормальных рыночных отношений в отрасли не наступит перелом, то российский медпром как понятие исчезнет через три-пять лет”.

Основания для подобных — апокалипсических — прогнозов у экспертов и функционеров отрасли есть, и весомые. Первое, что отмечается, — это растущие темпы увеличения импорта медтехники, который, несмотря на все усилия наших предприятий, продолжает душить российскую медпромышленность. Причем практически по всей номенклатуре — от скальпелей и хирургических светильников до наркозно-дыхательной и рентгеновской аппаратуры. С одной стороны, нас преследует кошмар всех отраслей промышленности всех стран под названием “китайский демпинг”. С другой — в тендерах на закупку медтехники слишком часто отдается предпочтение западному оборудованию, хотя отечественные аналоги многих видов ввозимой техники не уступают импортным образцам по эффективности, а стоят в два-четыре раза дешевле (о причинах такого положения дел речь пойдет ниже). Причем закупки дорогостоящего иностранного оборудования осуществляются в условиях, когда 50–80% медтехники (в зависимости от вида оборудования) в лечебно-профилактических учреждениях страны устарело не только морально, но и физически. И соответственно требует скорейшей замены.

Также среди негативных факторов называется то обстоятельство, что после разрушения системы плановых закупок, которая существовала в СССР, государственные закупки медтехники стали носить неритмичный и даже, по выражению генерального директора ЗАО ВНИИМП-ВИТА (ВНИИ медицинского приборостроения) Петра Перстнева, “абсолютно непредсказуемый” характер. Что, конечно, серьезно осложняет и без того нелегкую жизнь предприятий в условиях острой внутренней и внешней конкуренции. В частности, отсутствие своевременной информации о планируемых закупках не дает возможности производителям правильно планировать разработки новой и модернизацию выпускаемой продукции.

Кроме того, по словам Андрея Виленского, заведующего лабораторией номенклатуры и классификации медицинских изделий ФГУ ВНИИИМТ Росздравнадзора (ВНИИ медицинской техники), в стране отсутствуют общепринятая терминология и единые подходы к описанию и сопоставлению образцов медтехники, даже не выработано единое представление о том что такое медицинские изделия и что к ним относится. Это не позволяет делать точных прогнозов относительно потребности больниц в конкретных видах аппаратуры и оборудования.

Нельзя, однако, сказать, что в этом направлении ничего не делается. В настоящий момент в недрах Минздравсоцразвития, Минпромэнерго и других заинтересованных ведомств зреют планы и пишутся стратегии, предусматривающие совершенствование законодательства в части создания приоритета отечественным производителям, оказания поддержки НИОКР в медицине, сокращения и облегчения пути от разработки медицинской техники до ее производства и выхода на рынок и т. д.

Кстати говоря, до недавнего времени медицинская промышленность в России курировалась на уровне отдела департамента промышленности Минпромэнерго, а в конце прошлого года для координации деятельности и регулирования отрасли в этом министерстве был создан специализированный департамент — департамент химикотехнологического комплекса и биоинженерных технологий, что можно считать подтверждением серьезности намерений правительства в отношении медицинской промышленности. Как подчеркнул директор нового департамента Сергей Цыб, “в отличие от других сфер, где уровень технологической обеспеченности является определяющим лишь в вопросе экономического роста, развитие медицинской промышленности — важный фактор для демографической ситуации, уровня здоровья нации и национальной безопасности”.

Суть политики Минпромэнерго в отношении медпрома состоит в том, что медицинская промышленность и медтехника сегодня являются той высокотехнологичной отраслью, где у России есть все возможности достойно конкурировать на мировых рынках. Наши конкурентные преимущества — наработки ОПК, созданный и во многом сохранившийся с советских времен научный задел, некоторые прорывные решения в области программирования. Соответственно, важнейшей задачей сейчас является превращение этого потенциала в реальный ресурс для расширения присутствия отечественных производителей на внутреннем и глобальном рынках.

НЕ НАВРЕДИ

Как уже говорилось, во времена СССР здравоохранение на 85% обеспечивалось медицинской техникой отечественного производства. По словам Владимира Юревича, главного научного сотрудника ЗАО ВИИМП-ВИТА, советская медицинская промышленность, с одной стороны, “закрывала большинство потребностей страны в медтехнике”. С другой стороны, продолжает он, “многие медицинские приборы и аппараты советского производства хотя и соответствовали уровню развития отечественной медицины и квалификации врачей, но все-таки несколько уступали по эффективности западным аналогам. По ряду позиций мы всегда были на шаг-полшага позади”.

Как свидетельствуют специалисты, в этом, по большому счету, не было ничего страшного. Для квалификации врачей городских, районных и областных больниц вполне хватало разрабо-ток отечественного уровня. Большинство мед-работников просто не умели пользоваться “навороченными” импортными приборами, и в больницах для такой техники не были предусмотрены кабинеты. Продвинутая западная аппаратура закупалась, соответственно, для передовых научных медицинских учреждений в Москве, Ленинграде, Новосибирске и др. Эти центры просто по определению были обязаны (и сейчас обязаны) работать на самом современном оборудовании и на самом высоком уровне, поскольку ни много ни мало развивали и развивают отечественную науку.

Ситуация в медпроме, как, собственно, и во всей стране, стала ухудшаться в начале 1990-х. Российские производители медтехники лишились и господдержки, и собственно госзаказа — объем бюджетного финансирования, который выделялся на закупку медицинского оборудования, сократился в несколько раз. В то же время, как отмечает Владислав Зиниченко, заведующий отделом мониторинга медицинской техники ФГУ ВНИИИМТ, в СССР действовала система планового обеспечения по заявкам лечебных учреждений, сбор, анализ и выполнение которых ежегодно производились через систему региональных госпредприятий “Медтехника”. В 1992 году функционирование этой системы было нарушено — сбор и удовлетворение заявок прекратились. Прекратилась и спокойная жизнь предприятий медицинской промышленности России: заказы на производство и тем более разработку медтехники были сведены к минимуму, необходимые объемы производства (а значит, необходимое количество мощностей и работников на предприятиях) стали непрогнозируемыми.

Тогда и установилось господство импорта, которое сохраняется и сегодня. И зарубежные поставки, по выражению Владислава Зиниченко, “гасят нас даже по тем товарным позициям, где мы находимся на высоком уровне”. Например, также отечественные предприятия, как нижегородские АО “МИЗ-Ворсма” и медико-инструментальный завод имени Горького, Казанский и Можайский медико-инструментальные заводы и др., всегда производили и производят хорошие медицинские инструменты. Но начиная с 1990-х годов эти предприятия стали испытывать трудности со сбытом продукции из-за демпинговых поставок инструмента из Пакистана и Китая.

Ситуация сложилась нездоровая. Импортные инструменты не то что уступают отечественным по качеству, а зачастую не соответствуют никаким стандартам. ГУП ВНИИМИ (Казань) и ФГУП “СКТБ “Мединструмент”” провели технические и санитарно-химические испытания “восточной продукции” и получили отрицательные результаты по всем тестам. Как отметил по этому поводу один из экспертов, “хирург начинает операцию — скальпель не режет, потому что пакистанский, медсестра делает укол — игла не колет, потому что китайская”. Примерно такая же ситуация наблюдается и с некоторыми видами китайских операционных светильников, которые, по словам Петра Перстнева, “греют, и под ними нельзя оперировать”.

Тем не менее закупки некачественных инструментов и приборов продолжаются и увеличиваются, и все это происходит в полном соответствии с законодательством — на основании тендеров, предусмотренных законом № 94 “О размещении заказов на поставку товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд”. При этом в Минпромэнерго отмечают, что согласно действующей процедуре регистрации и сертификации импортных медицинских изделий испытываются и проверяются только однократно представленные образцы продукции. Испытания случайно отобранных образцов из каждой партии не проводятся, так же как не осуществляется сертификационный контроль производства изделий за рубежом. Что и позволяет поставлять на российский рынок некачественную (отличающуюся от представленных на регистрацию образцов) продукцию, имеющую более низкую себестоимость.

В этой связи некоторые специалисты считают, что действие закона № 94 не должно распространяться на сферу закупок медтехники (по словам одного из респондентов, “скальпели должны выбирать хирурги, а не тендерные комиссии, для которых есть один критерий — цена”) и его действие в отношении закупок для отрасли следует приостановить. Ведь, к примеру, американский рынок медтехники защищен от некачественного импорта — в законе 1978 года четко прописано: если зарубежная техника уступает по качеству (а не по цене!) аналогичной американской, ее ввоз на территорию страны не допускается.

Ну а незащищенные российские предприятия тем временем терпят убытки. В 2001–2004 годах объем производства на АО “МИЗ-Ворсма” сократился в среднем на 45% (по отдельным позициям — на 70–80%), на заводе имени Горького — на 50%. Более чем на 40% снизились продажи операционных светильников ЗАО ВНИИМП-ВИТА. Вытесняется с рынка Тюменский завод медицинского оборудования и инструментов: производство игл многократного применения упало на 45%, одноразовых игл — на 75%.

Теоретически, если мы не в состоянии уследить за качеством ввозимой продукции, то можем наказать недобросовестных поставщиков хотя бы за демпинг. Но, как констатируют в Минпромэнерго, действующее российское антидемпинговое законодательство предусматривает проведение очень сложной процедуры начала расследования, требующей от наших произво-дителей слишком больших начальных затрат и организационных усилий. Ресурсов для этого у российских компаний явно недостаточно.

БЕЗ РЫНКА

Но если бы фактор китайского демпинга действовал только в сфере закупок скальпелей и светильников! Поднебесная также поставляет в Россию массу достаточно сложной (и при этом вполне качественной) медицинской техники: наркозно-дыхательные и рентгеновские аппараты, лабораторное оборудование, ульт-развуковая аппаратура и т. д., — и практически вся китайская техника стоит примерно на треть дешевле российских аналогов. Например, российский рентгеновский аппарат стоит порядка 90 тыс. долларов, китайский — около 60 тыс.

Сейчас в Китае производятся даже магнитно-резонансные томографы — на предприятиях, которые построили здесь Siemens и General Electric. И эти томографы поставляются как в Россию, так и в Европу.

Но если закупки китайской техники выглядят вполне логичными — совершенно очевидно, что китайцы выигрывают в ценовой конкуренции (хотя специалисты уверены, что, завоевав рынки, они обязательно взвинтят цены), — то приобретение дорогостоящего оборудования у Siemens, GeneralElectric, Drager и других западных компаний часто кажется не вполне оправ-данным и вызывает некоторые вопросы. Особенно когда речь идет о приборах и аппаратах, аналоги которых выпускаются в России.

Эти закупки, как правило, мотивируются необходимостью повышения уровня медицинских услуг в стране, что также выглядит логичным: новое современное оборудование, новые возможности... Но экспертное сообщество и представители отрасли уверены, что во многих случаях при закупке дорогого западного оборудования преследуются цели, весьма далекие от декларируемых.

То есть никто не оспаривает того факта, что импортная техника России необходима. Но вызывает серьезные сомнения, насколько целесообразно тратить на дорогостоящие импортные приборы и аппараты две трети выделяемых на закупку медтехники средств в нынешних условиях.

Во-первых, стране сегодня нужно закупать очень много техники. Во-вторых, российский бюджет на закупку медтехники ограничен и составляет меньше половины от объема финансирования, необходимого для полноценного обновления парка медицинского оборудования в учреждениях первичного медико-социального звена здравоохранения Российской Федерации. В-третьих, отечественные предприятия в настоящий момент выпускают или готовы выпускать широкий спектр медтехники, адекватной уровню развития медицины в стране, а по ряду позиций и в мире. О привлекательной цене отечественной продукции уже говорилось, приведем лишь один пример: на закупку наркозно-дыхательной аппаратуры (НДА) иностранного производства тратится порядка 80% всех отпущенных на приобретение этого вида медтехники средств. Но на эти деньги закупается лишь четверть физического объема НДА. На закупки российской НДА тратится соответственно 20%, но на эти деньги приобретается 75% всего физического объема закупаемых наркозно-дыхательных аппаратов.

Таким образом, напрашивается простой вывод: для повышения уровня медицинских услуг в России в первую очередь требуется закупать не дорогую западную технику, а дешевую отечественную. Но львиная доля денег, тем не менее, уходит именно на импорт. Почему? Тому есть несколько объяснений. Наиболее политкорректное заключается в том, что административные и финансовые работники, не связанные непосредственно с лечебным процессом, стремятся минимизировать свои трудозатраты по планированию и реализации бюджета и облегчить контроль за его использованием. Формальное основание для такого покупательского поведения — недопустимость распыления выделяемых средств. Это и приводит к тому, что все выделяемые деньги часто тратятся на покупку лишь нескольких дорогостоящих приборов.

Другое объяснение следует искать в структуре цены иностранного оборудования. Как рассказывают эксперты, около трети стоимости медицинского прибора западного производства — это собственно его изготовление. Еще треть — инвестиции в науку. И еще около трети идет на его продвижение. Официально эта последняя треть тратится на рекламу, проведение конференций и выставок, содержание офисов и представительств и т. д. А неофициально эти деньги идут на проведение семинаров или конференций для группы администраторов и врачей, содействовавших заключению контракта на поставку прибора, где этой “инициативной группе” выдаются в конвертах огромные суточные. Иными словами, речь о том, что в России называется “откатом”. Согласно данной версии именно “суточные” являются главной причиной того, что львиная доля выделяемых на закупку медтехники средств в России расходуется на иностранное оборудование.

Следуя этой логике, российского рынка медтехники в прямом смысле слова на текущий момент не существует, а существует, по выражению одного из экспертов, “рынок дураков”.Иначе как можно объяснить, что, к примеру, японский эксимерный лазер ЕС-5000 (используется в офтальмологии) в Японии стоит 300 тыс. долларов, в США — 500 тыс., а в России -– все 800 тыс.? Как свидетельствуют специалисты, многие зарубежные компании продают свое оборудование по всему миру, делая скидки от базовой цены 30–70%. А в России, как правило, их техника покупается без скидок. Но с “суточными”.

БУДЕМ ЖИТЬ

По результатам исследования, проведенного ЗАО ВНИИМП-ВИТА, сегмент российского рынка, где отечественные производители имеют сильные позиции, составляет 36% (или около 24 млрд рублей в 2006 году). Здесь прежде всего следует отметить рентгеновскую технику ОАО “Электрон” (Санкт-Петербург), ОАО АМИКО, СП “Гелпик”, ЗАО “ММЗ “Вымпел”” (Москва) и др., мониторы состояния пациента, которые производит ООО “Тритон ЭлектроникС” (Екатеринбург), оборудование для функциональной диагностики компании “Альтоника” (Москва), электрохирургическая аппаратура производства ООО “Фотек” (Екатеринбург), наркозно-дыхательная аппаратура Уральского приборостроительного завода (Свердловская область) и ЗАО ВНИИМП-ВИТА (Москва), оборудование для новорожденных Уральского оптико-механического завода и др.

Если весь импорт занимает около 64% (около 42 млрд рублей в 2006 году) российского рынка, то доля закупаемой импортной медтехники, не имеющей российских конкурентоспособных аналогов, как показало исследование, составляет только 23% (более 15 млрд рублей). Это, в частности, магнитно-резонансные томографы (за исключением отдельных видов), техника для ангиографии и эндоскопическая техника, искусственная почка, диализаторы, ультразвуковая диагностическая аппаратура, сложная лабораторная техника (например, многоканальные биоанализаторы) и т. д.

Ну а оставшиеся 41% (или более 27 млрд рублей) — это та область импорта, где имеются потенциальные возможности замещения зарубежной техники отечественной продукцией. Но чтобы произошло импортозамещение, в процессе формирования нормальных рыночных отношений в России все-таки должен наступить перелом, причем, как указывают эксперты, в ближайшие три-пять лет. И под “формированием нормальных рыночных отношений” подразумевается не только проведение справедливых тендеров и защита отечественного рынка, но и, например, внедрение в практику тендеров на заключение фьючерсных контрактов, как это принято во всем цивилизованном мире.

Ведь в настоящее время государство не оглашает долгосрочных планов по закупкам медтехники и не проводит соответствующих тендеров. В среднем время от проведения тендера до поставки продукции в России занимает от одного до семи месяцев, которых производителям очень часто бывает недостаточно для выпуска необходимого объема продукции. В результате предприятия вынуждены прибегать к рискованному прогнозному планированию производства, которое безопасно только для крупных диверсифицированных компаний, в основном как раз западных. А российские компании, таким образом, фактически подвергаются дискриминации.

Возникает естественный вопрос: если в 1990-х годах отрасль была разорена и многие отраслевые институты и предприятия перепрофилировались или прекратили свое существование, то откуда взяться конкурентоспособной технике, которой можно было бы заменить импортную, да еще в объеме 44% рынка?

Ответ прост: отрасль выжила и по ряду направлений, особенно в области техники массового применения, во многом сохранила и даже развила свой промышленный и научный потенциал. Частично место канувших в Лету институтов и производств заняли, например, научно-производственные объединения оборонного комплекса, космической и атомной промышленности и др. Правда, в связи с увеличением гособоронзаказа (с 183,2 млрд рублей в 2005 году до 302 млрд в 2007-м) некоторые оборонщики сейчас сокращают производство медтехники (отчего ряд НИИ и предприятий медпрома начали испытывать сложности с размещением заказов), но многие, наоборот, активно развивают медицинское направление. Например, на Уральском оптико-механическом заводе (основная продукция — оптико-электронные прицельные системы для авиации, ВМФ и сухопутных войск) налаживается лицензионный выпуск компьютерных томографов. Появилось множество новых производителей — главным образом небольших (с годовым оборотом до 30 млн рублей), но располагающих современным оборудованием. Наконец, ряд отраслевых НИИ модернизировали и расширили свои опытные производства, за счет чего, собственно, и выжили.

Исследования и разработки в области медицинской техники на текущий момент ведут более 40 кафедр российских вузов, которые готовят специалистов медико-технического профиля по специальностям “биотехнические и медицинские аппараты и системы”, “инженерное дело в медико-биологической практике”.

При этом Россия сегодня располагает целым рядом разработок мирового уровня. К примеру, при участии директора НЦССХ им. А. Н. Бакулева Лео Бокерии в ООО “Роскардиоинвест” (Москва) был разработан искусственный кла- пан сердца нового поколения “Трикардикс”, не имеющий аналогов в мире. Также Лео Бокерия принял активное участие в разработке и освоении производства тест-систем для экспресс-подбора антибиотика на предприятии НПФ РОХАТ (Москва). Эти тест-системы значительно превосходят по быстродействию зарубежные. Следует отметить и аппарат “Космея” для малотравматичного шунтирования сосудов сердца с аутогемотрансфузером для регенерации крови оперируемого (производит ЗАО “НПК КБ “Взлет””, Зеленоград). Заслуживают упоминания и мобильные телекоммуникационные лаборатории производства ОАО ВИТАНЕТ, и группы компаний ТАНА (Москва). Достойны внимания и хорошо известные в России и зарубежом лапароскопические медицинские изделия, которые выпускают ОАО “Аксиома-Сервис” (Санкт-Петербург), ООО ППП (Казань), ООО “Минимально инвазивные технологии” (Железнодорожный) и другие виды медтехники.

То есть возможности и для импортозамещения на внутреннем рынке, и для выхода на рынок мировой у российской медицинской промышленности есть. И чтобы их реализовать, Минпромэнерго направляет усилия на совершенствование законодательства — чтобы инструменты государственного финансирования работали прежде всего на российские компании, а не на западные, как это происходит сейчас. Прорабатывается вопрос поддержки НИОКР в медицине. В частности, разрабатывается подпрограмма “Развитие перспективных направлений фармацевтических технологий и технологий медицинской техники” к ФЦП “Национальная технологическая база”. Еще одно направление деятельности — введение контроля качества медицинской техники, используемой в российских медучреждениях, что, с одной стороны, будет стимулировать отечественных производителей повышать качество продукции, а с другой — закроет наш рынок для недобросовестных поставщиков медтехники.

Ну и отдельно в Минпромэнерго говорят о борьбе с собственными инфраструктурными ограничениями в России, которые тормозят освоение производства новейших отечествен-ных разработок. “Для получения адекватного экономического эффекта необходимо существенно сократить время конвертации нововведения из сферы генерации знаний в сферу производства, — говорит Сергей Цыб. — Эти задачи должны решаться за счет системы сквозного планирования и управления процессами внедрения инноваций от этапа разработки до стадии их коммерческого использования”. Таким образом, в “процессе формирования нормальных рыночных отношений” в российском медпроме и должен наступить перелом, что позволит сохранить отрасль как промышленность и усилить ее позиции в России и за рубежом.

www.minprom.gov.ru

“эпро”, №1-2 (23) 2008 г.